Дело тонкое

История-то в общем дурацкая. Но, раз уж вы на меня так насели, расскажу.

Я даже оказался здесь случайно. Серьезно! Вывихнул лодыжку на работе, пошел в травмпункт. Сижу в очереди, и тут врываются ребята в камуфляже, вооруженные до зубов. Орут: «Врач! Кто тут врач?». Ну, я взял да и поднял руку.

Честно говоря, у меня всегда было странное чувство юмора. Однажды в школе к нам пришел участковый и так просто, по-пацански спросил: что, мол, ребята, колетесь? «Колемся», – отвечаю. И руку показываю, где дырочку на вене намалевал. Дальше – детская комната милиции, постановка на учет, профилактический ремень от отчима. Мог бы сказать, что это меня чему-то в жизни научило, но врать не буду. Потому что если люди ведут себя странно – отчего бы тоже не повалять дурака?

Короче говоря, взяли меня солдаты под ручки и потащили на улицу. А там – матерь божья! Небо пурпурное и словно трещинами пошло от молний. Трава полыхает, птицы падают замертво. Сели мы в броневик и по газам. Попытался вызнать, что происходит, но меня как-то быстро убедили не задавать вопросов – военные это умеют. Ехали недолго. Завернули на подземный паркинг в соседний недострой, а это оказался самый настоящий бункер. А под бункером – что бы вы думали, ракета, готовая к запуску!

Так я и попал в число людей, которым посчастливилось быть эвакуированными с Земли.

Про само межпланетное путешествие ничего толкового не скажу. Космос черный, летели долго. Я в основном дрых в трюме в криогенной камере. Иногда будили, но, к счастью, по всяким пустякам: когда у какой-то шишки вскакивало давление или прыщ на носу. Прописывал цитрамон и чай с лимоном, а чтобы больше не досаждали, объяснял, что являюсь педиатром, и во взрослых не шибко-то соображаю. «Вот манту я вам поставить могу, – говорил я. – Хотите?». Но никто не хотел.

До цели добрались два наших звездолета. И это еще неплохо, потому что у американцев половина ракет вообще не стартовала, а остальные то ли отстали, то ли заплутали. Ну, скатертью дорожка, как говорится. Мы же, обернувшись в триколор, высадились на симпатичную зелено-голубую планету, вращавшуюся вокруг желтой звезды. Не обошлось, правда, без нюансов: один челнок сел в районе экватора, другой – ближе к полярному кругу. На том, втором, летел Главный, и там же были все технологические прибамбасы, призванные сделать существование колонии относительно комфортным. Так что мы, в отличие от них, очутились в джунглях с голой жопой. Ну, хотя бы в тепле.

Места, конечно, восхитительные: попугаи, бананы, горы вдалеке дымятся. Львы в первую же ночь утащили одного депутата. Само собой, проблемы начались сразу: мало кто из присутствующих был способен организовать огонь без зажигалки и руководства на YouTube, не говоря уже о том, чтобы соорудить хижину или раздобыть пожрать. Экипаж звездолёта поначалу пытался выпендриваться, но за самодеятельность их хорошенько отпесочили на оргсобрании, и они унялись. В итоге за первые несколько месяцев мы потеряли треть колонистов.

А потом как-то пообвыкли. Топлива в челноке не осталось, связи со второй группой не было. Мы приняли стратегическое решение осваивать планету в их направлении.

Нас, докторов, имелось двое. Второй, к счастью, был настоящим. Хороший мужик – сразу меня раскусил, но не выдал. Говорит, будешь утку выносить и бинты стирать; главное, к пациентам не подходи. Он мне и объяснил, откуда такой швах со специалистами. О катастрофе в Кремле узнали более-менее загодя, успели построить целых пять ракет. Но чем ближе к делу, тем активнее из списков вычеркивали инженеров, ученых, агрономов и прочих умников, а на их места зачисляли олигархов, чиновников, их детей, жен, любовниц и членов свиты – всяких парикмахеров, журналистов, кухарок, барменов. Один кретин даже взял с собой личного шофера. Отдельную ракету выделили под силовиков, чтобы по прилёту тут же взять ситуацию под контроль, но она, по слухам, так и не взлетела.

Короче говоря, спохватились, когда до Судного дня оставалась четверть часа: обнаружили, что на шесть министров, пятнадцать депутатов и четыре десятка топ-менеджеров приходится только пара человек, способных ввернуть лампочку, да и те попали на борт скорее по недосмотру. А если кому-нибудь важному потребуется, например, срочный укол ботокса? Солдатам отдали приказ хватать всех, кто поумнее, и живо тащить в ракету. Вот те и нахватали.

Я старался особо не отсвечивать. Обзавелся шалашиком, ходил на речку рыбу удить, грелся на солнышке, наблюдал за крокодилами. Детей у колонистов было немного, а те, что наличествовали, вымирали в обход врача, будучи не слишком приспособлены к жизни вне частных школ. Таким образом, я оставался уважаемым членом сообщества, не обремененным особыми обязанностями, что вполне меня устраивало.

Однажды вижу, что сидит на камне симпатичная девушка, колючки из волос вычесывает. Подхожу: давайте, что ли, познакомимся, все-таки на одной планете живем. Она глядит без интереса. «Вы тот самый педиатр?», – зевает. Ну, и я не выдержал. Да вовсе не педиатр, отвечаю в сердцах. А кто? Ну, я и признался.

Канатоходец, говорю. Сначала не поверила, но потом… Боже, как она ржала! Перепугала всех попугаев в округе. Я даже успел немножко обидеться. Начал объяснять, что эквилибристика – сложное, опасное и благородное занятие. Еще в Древнем Риме… Да какой Рим, хохочет она. Что с ним стало?

– Канатоходство – это тонкое дело.

– Тонкое? Канат же вооот какой толстый!

В общем, детки, это была не ваша мама.

Ну и растрезвонила всем, конечно. С тех пор мне житья в колонии не стало. Пойдешь, например, на речку – и со всех сторон: эй, я тут веревку для белья натянула, не желаешь прогуляться? И ведь было бы кому издеваться, они же сами, сволочи, ничего не умеют! Стали про меня обидные слова на камнях выцарапывать, гадить под дверь хижины. Из медпункта поперли, само собой. Чую: идет к тому, что попросят собрать манатки и удалиться в джунгли.

Обидно, потому что канатоходцы во все времена были уважаемыми людьми. Ну, почти во все. Поначалу нас даже к церквям не подпускали, но это в Средние века. Зато потом – сотни лет великой истории. И не просто так, ведь в нашем племени случались подлинные гении. Один, к примеру, перешел Ниагарский водопад с завязанными глазами на ходулях, а посреди каната остановился, чтобы выпить пива. Другой попросил обстреливать его фейерверками, пока он пересекает Неву по натянутому тросу. Третий перебросил веревку между двумя воздушными шарами и гулял по ней, точно по морскому променаду – да еще и безо всякой страховки. Мне, положим, до них далеко, но я все равно заслуживал хотя бы толики славы и четверти армейского пайка на ужин!

Я пытался объяснять, но успеха не снискал. Однако выгнать меня не успели, потому что я был похищен. Дело в том, что с самых первых дней наше во всех отношениях приятное восприятие себя как первых и единственных обитателей этой планеты омрачали аборигены. Черные курчавые негодники прятались по кустам, ночами завывали тумба-юмбой, мешая спать, и подворовывали запасы газировки и чипсов, которые и без их содействия подходили к концу. Мы как раз подумывали над масштабной операцией по принуждению туземцев к миру, когда случился досадный инцидент с моим разоблачением.

Однажды, особо уязвленный, я отправился погулять по саванне, чтобы развеяться. Ну, и провалился в какую-то яму. Сидел и звал на помощь, пока не высыпали звезды. Потом звезды пропали, и я совсем пригорюнился: думаю, всё, сейчас еще и дождь пойдет. Но это были не тучи, а местные. Вытащили, отвели в свою деревеньку. Боялся, конечно, что сожрут и, как позже узнал, такой вариант рассматривался. Однако дуракам везет: я так энергично тыкал в небо в ответ на любые расспросы, что они решили, что я свалился с Луны. В итоге благодаря белой коже стал для них кем-то вроде талисмана: перед каждой охотой, рыбалкой или обрядом брачного соития народ приходил потрогать меня, чтобы получить небесное благословение. Много сил потратил, прежде чем приучил их здороваться за руку как нормальных людей.

Мне выделили почетную циновку и охранника, кормили от пуза, не обижали. Я понемногу выучился трындеть по-ихнему, завязал полезные знакомства, начал с девушками переглядыватся. Нормальные ребята, разве что отсталые – ну да это не беда, у нас в цирке вообще был мужик, который с морскими котиками спал. При этом мои соплеменники, судя по всему, постепенно дичал – не единожды со стороны колонии доносилась беспорядочная пальба, а однажды грянул взрыв, да такой, что кокосы с пальм попадали. Туземцы от греха подальше свернули свое нехитрое стойбище и перебрались поближе к горам.

И всё бы хорошо, когда бы не дракон. Точнее, это я потом всем говорил, что это дракон, но вы-то должны расти образованными, поэтому уясните: это было обычное извержение в связке с землетрясением. Грохот стоял жуткий, с неба повалил пепел, деревья полетели в огромную трещину, которая вскрылась посреди плато; следом посыпались антилопы, носороги и прочая живность. Потекла лава. Бардак, короче.

Мои ребятки струхнули, мягко говоря. Прибежали, упали в ноги: белый бог, спаси! А я что? Не для того же удрал из одного апокалипсиса, чтобы сгинуть в другом! Принял суровый вид, вышел из хижины с прямой спиной. Сощурился, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь гарь. Вижу, что дело дрянь: с трех сторон наступает лава, а с четвертой – прекрасная, зеленая равнина, да вот незадача: между нами новоиспеченный каньон метров, и дна не разглядеть.

А напротив, ровно через пропасть, стоит одно-единственное дерево, каким-то чудом удержавшееся на краю обрыва.

Я посмотрел на дерево. Потом – на ребят.

– Канат-то у вас есть какой-нибудь?

– А что было дальше? Папа, расскажи!

– Да вы же сами знаете… Тысячу раз уже слышали.

– Всё равно расскажи! Пожалуйста!

– Ладно. Нашли мне веревку. Я сообразил из неё лассо, зашвырнул на ту сторону, аккурат на дерево, а другой конец велел обмотать вокруг валуна поувесистее. Взял двух ребятишек под мышки и перенес через пропасть. Потом вернулся и перенес еще двоих. И еще, и еще. Затем принялся за взрослых. С ними пришлось заморочиться: сажал на закорки и наказывал не шевелиться. Они, конечно, всё равно ерзали и орали – а как не орать? Ну, и таким макаром перетаскал всё племя. Спешил страшно. Под конец спина отваливалась, ноги подгибались. Когда возвращался за последним, лава к самому обрыву подступала. Дурень этот сдрейфил, сам полез на веревку, а я-то уже на середине был! Он сделал шаг, другой, на третьем оступился – и полетел вниз. Запомните, детки: канат не терпит дилетантов!

– И что дальше? Ты тоже упал?

– Ты дурак что ли? Сам же знаешь, что папа не упал.

– Но говорят, что папа упал, а потом взлетел…

– Ничего он не взлетал. Он раскинул руки вот так! Точно птица! Раскинул, удержался и вернулся. Его, думаешь, просто так в таком виде рисуют?

– Да, поза вышла знатная. И еще на фоне солнца…

– Ну, а крест на картинке откуда взялся?

– Всё-то тебе расскажи. Помните, я говорил, что у меня странное чувство юмора?… Хм, слышите? Бьют в там-тамы! Ну-ка бегите, помогите маме с жертвоприношением! Если люди ведут себя странно – отчего бы тоже не повалять дурака?..

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *