– Привет!
– Привет… Ты че, опять пары пропускаешь?
– Да там перевод, не хочу. Как съездила?
– Да как сказать…только сильно не реагируй, но мы расстались короче.
– Что? Так, сейчас чай поставлю, иди руки мой, и будешь мне все рассказывать.
– Ой, Ленка, да не знаю, что и рассказать
– Галя, не кисни, я торт испекла, давай иди уже в ванну и за стол.
– Ого, так тебе, может, в кулинарный техникум надо было.
Галя жила в Петербурге год и два месяца. С Ленкой они были однокурсницами и вместе снимали небольшую квартиру на Моховой. Галя училась на филфаке СПбГУ на втором курсе, Ленка – на английской филологии. Ленка мечтала стать переводчицей, Галя просто умела только читать и писать, как она сама говорила.
– Ну, в общем, приехала я в эту Москву, думала, он меня встретит: там, знаешь, не очень далеко от метро Курской до Ленинградского вокзала. Коля проспал всё как обычно…И я что-то сразу расстроилась, попёрлась по этой Москве в 6 утра, ну хоть солнце светило.
– Стой, он проспал? И даже навстречу не пошел?
– Нет, конечно, а я будить не стала, ну стрёмно как-то. Я же и сама билет на такой поезд купила, который приезжает в 6 утра.
– Подожди, но ты же билет за свои купила? Сколько денег было, такой и взяла.
– Ну да, купила, у Коли просто заказов не было последний месяц, надо было квартиру оплатить.
Парень Гали – Коля – был фотографом в Москве. Нельзя сказать, что он был какой-то очень известный фотограф, просто иногда удавалось найти через профи.ру заказы на какую-нибудь малобюджетную свадьбу или что-то подобное. Коля и Галя познакомились в Петербурге: он с друзьями, как это заведено у москвичей, поехал на майские «бухать в Питер», а сам случайно встретил Галю в баре «Маяк». Там было пиво за сто рублей, грубиянка-тётка за баром и не было оплаты картой – такой это был бар, какой может существовать естественно только в Петербурге. Коля с Галей разговорились, когда вышли покурить, и он позвал её погулять следующим днём. Уже летом Галя, счастливо и досрочно закрыв сессию, помчалась к Коленьке – весь июнь они гуляли, дурачились и фотографировались. Потом она уехала домой, в свой городишко, а в августе опять через Москву полетела в Петербург. И вот, октябрь.
– Слушай, Галя, ну так он выходит, свинья какая-то?
– Да нет, подожди ты выводы делать… В общем я пришла, а он только проснулся, и я думала, обрадуется, а он наоборот сердитый был, что я его разбудила и так рано приехала. А то, что я всю ночь на этой сраной боковушке возле туалета тряслась, так это ничего… Ну и как-то странно все было, короче.
– А че вы делали-то два дня? Гуляли хоть?
– Лена, ну точно. Дома мы сидели, и я всю дорогу думала, а оно мне надо вообще…
– Ты же уезжала и думала, что вам жениться можно! Как это так?
Лена за эти пять месяцев, что Галя и Коля вместе, никогда не слышала от своей соседки какого-то недовольства или жалоб. Галя всегда говорила, что Колясик молодец, старается, много работает и вообще очень заботливый парень. Поэтому и повод для мыслей о разлуке ей показался, мягко говоря, странноватым:
– Да ты послушай, Лен. Там не всё так просто. Вернее, конечно, просто – это просто случайность. Ну, знаешь, бывает так щелкнет и всё.
– Так а что у тебя щелкнуло-то? Сейчас обратно перемкнёт, опять в Москву поедешь, мириться?
– Да ну ты брось. Я просто в поезде ехала и встретила там кое-кого.
– Ты че, с дембелем замутила?
– Лена, ты вот давно в поезде ехала? Поезд Петербург-Москва – ты там ни одного дембеля не найдешь! Только бабушки. И я вот встретила там свою учительницу…
Лена поперхнулась чаем.
– Галя, ты серьезно? Из твоего Мухосранска сюда еще кто-то ездит? А что она в поезде забыла?
– Ну мы вот с ней были на соседних местах: она тоже последний билет купила. Говорит, путешествует, на выходные в Москву поехала. Это Любовь Александровна, она литературе меня учила…
– А ну то есть не последний человек в твоей жизни, ладно, продолжай.
– …так вот она меня учила и никогда не ругала, мы с ней книжки обсуждали, знаешь, типа как родственные души или что-то подобное. Мы с ней в поезде пошли в вагон-ресторан: она говорила, что никогда там не была, а теперь хочет взять от жизни всё. Ну, знаешь, у стариков есть такая тема. И короче, она бросила школу нашу за один день и уехала в Петербург жить, а решила на выхи в Москву сгонять, потому что не видела её никогда тоже. И вот она мне сказала, мол, Галя, живи, как хочешь! Вот как сейчас чувствуешь, так и живи. Что слушать себя надо, сказала, знаешь, такая штука: просто ходишь и слушаешь.
– Ну, конечно, мудрая женщина.
– Да че ты смеешься, ты вот давно себя слушала?
– Галя, я хожу до остановки и в универ, зачем мне вообще себя слушать.
– Так ты попробуй! И я просто приехала в Москву, думаю, а зачем вот Коля мне? Ну, то есть он сказать-то что угодно может: любит там, не любит, а мне же грустно, что он меня не встречает. И я вообще не хотела последний косарь на билет тратить. Понимаешь, Лен, не хотела, но потратила же. Мама если узнает, на какие деньги я в эту Москву катаюсь, вообще расстроится.
– Так ты это всё чтобы маму не расстраивать?
– Лен, ну ты дурочка что ли? Я себя не хочу расстраивать, а потом уже маму.
– Так, а ты Коле так и сказала? Типа: “Пила я тут чаёк с одной бабушкой, решила тебя бросить”.
– Тебе бы все шутки шутить, нет, по-другому. Я на вокзал собиралась, а до этого все выходные мы дома торчали, ну, короче, меня взбесило, что я опять себя развлекать должна была сама, пока у него там великие дела. И короче я без настроения два дня ходила. И перед отъездом мы из дома выходим: я – на вокзал, он – к друзьям в бар. И мне короче голубь, ну, как это… ну, на куртку…нагадил.
– Галя, ты серьезно? – не в силах пить чай, Лена сгибалась от хохота.
– Тебе смешно, а у меня это последняя капля была. Я разозлилась и сказала Коле, что всё, не хочу ездить в эту Москву, и вообще ничего бы этого не было, если бы не он. И сказала, что хочу быть сама по себе, без него, потому что он меня не любит. Просто взяла и сказала.
– Ага, а он как?
– Он сказал что-то типа, ну Галя, ты чего, это же просто голубь, я психанула и ушла.
– В закат?
– Почти – на поезд.
– И тебе грустно сейчас?
– Ну вот ты ржешь надо мной, как-то тепло стало. А Коля этот – ну дурак. Зато я теперь могу себя слушать, и никто мне не помешает. Понимаешь, надо было просто взять и сделать. Надеюсь, голубь этот сейчас летает где-нибудь там над метро и спасает таких же, как я.
Галя отломила чайной ложкой кусок торта, с довольным лицом съела и запила горячим чаем.
– Спасибо тебе, Ленка, торт отличный.

Добавить комментарий