Семён Сергеевич и подряды с ним происходящие

Раз.

Фраза «Ну и хуйло же ты, Семен!» не была пушем, с которого хотелось начинать день.

Женя сразу сказал, что проблем не избежать. Впрочем, это ж его работа — все разруливать, так что справится. Интересно, как оно там на самом деле было? То есть вот им реально сказали: «Давайте, пацаны, на достопримечательности съездите посмотреть, никто ничего не заподозрит, все чисто. На жопу отвечаю!» Херня какая-то. Ну да ладно.

Два.

Около полудня Женя сидел напротив Семена и ритмично матерился:

– Ты что, бля, со мной согласовать тему не мог? Какие нахуй «совершали вторжение в жопу»? Какое «все мысли были только о шпиле»? Тебе жить надоело? Они нас на куски разорвут! У Кремля задница подгорает, YouTube видео заблокировал. Знаешь, как это называется, а? Пиздец это называется!

– Слушай, ну залы мы давно не собираем, по рекламным подрядам тоже глухо. Про долги наши знаешь. Так что пока одни в жопу вторгаются, нам надо жопой светить. Ты пару дней погоди: ща они там быстро эту тему подхватят, как там по-умному говорят, ща, по-пресс-релизному: «Нивелировать последствия негативного информационного повода, путем…»

– Сууукааа.

Три.

Все самое мерзкое случается в феврале. Семён об этом знал, но в то утро ничто не предвещало беды. Скандал с туристами в Солсбери затих, о злополучном видео забыли. Подписанный на весну рекламный контракт с сине-белым банком грел карман. Зима отступала, жизнь налаживалась, и назвать февраль неудачным язык не поворачивался.

У подъезда его окликнул незнакомец:

– Семён Сергеевич, день добрый!

– Добрый день!

– У меня к вам дело можно сказать государственной важности. У вас сейчас как, полчаса есть?

– Честно говоря, нет.

– Я настаиваю.

Незнакомец бескомпромиссно сжал рукав его куртки. В кармане что-то щелкнуло. Лицо мужчины выражало настойчивость, лицо Семёна — покорность.

Четыре.

Очнулся Семен в сводках новостей и больничной палате. Голова раскалывалась.

– Инфаркт в таком молодом возрасте — это редкость. Вам всего 39. Пьете? Наркотики принимаете? Недавний развод? Нервничаете? Питаетесь как попало?

– Простите, что?

Семён приподнялся на локтях и уставился на прижимистого врача.

– Какой еще инфаркт?

– Миокарда. Сердечный приступ. Обширное поражение тканей сердечной мышцы вследствие кратковременного прекращения кровоснабжения, если хотите.

– Но я не помню никаких приступов. Помню, как вышел из подъезда, потом меня остановили и…

– Сейчас вам нужен покой. Отдыхайте, Семён Сергеич, приходите в себя. Мы вашего брата попросили в коридоре подождать, как будете готовы — пригласим.

– Кого?

– Брата, он же вас сюда и привез. Не помните? Частичная амнезия, это тоже бывает, бывает. Молодец, сразу сообразил: в инфаркте самое важное — успеть в период так называемого трехчасового окна. Если бы вас доставили на час позже, мы бы, вероятно, с вами сейчас так не любезничали…

– Зовите.

– Брата?

– Зовите его сюда.

Пять.

Минут через 20 до Семёна дошло: он обосрался.

– Короче говоря. Вы, Семен Сергеич, заигрались в демократию. Обидели уважаемых людей. А начинали, между прочим, на государственном канале. Как там, погодите, сейчас… Мо-ло-дец, дец, как мало? Так же? Ну так вот, вы не мо-ло-дец. Что делать будем?

– То есть это никакой не приступ, да?

Названный братом незнакомец не дал ему договорить:
– А вы помните, на днях Децл умер?

– Что?!

– Ну как же так, Семен Сергеич, таких людей не знаете! А ведь какое совпадение… Тоже совсем молодой парень, чуть вас помладше, и тоже от сердечного приступа. Говорят, прям после концерта, совсем неожиданно слег. А на концерте речи такие задушевные толкал. Власть ругал. Так и говорил: «России нет больше! Кончилась Россия!»

– Погодите, ну а я здесь причем?

– А вы как сами считаете, Семён Сергеевич, были у вас для инфаркта так сказать… предпосылки? Вот я нам кажется, что это какое-то роковое совпадение, хоть в газету! Как говорят, утром в газете, вечером в куплете! Не надо так, Семён Сергеич. Не стоит оно того…

– Вы мне что, угрожаете?

– Помилуй господь, Семён Сергеич! Мы вам можно сказать жизнь спасли! А то ведь так бы у подъезда умирать и оставили. А оно вон оно как: лежите себе на белых простынях, красивый, чуть уставший, но оно понятно — приступ в вашем возрасте редкость, так ведь врач сказал? Ну да ладно, что-то мы затрепались. Давайте договариваться что ли?

– О чем?

– Давайте мы ваш репертуар немного, так сказать… сменим. В обиде не оставим: деньги хорошие, лайки в соцсетях, подряды, контракты. Будете как сыр в масле. Да, разумеется, и негатив будет. И слухи поползут. Куда в России без слухов? Но вы же тертый калач, Семён Сергеич!

Шесть.

Фраза «Начинай оглядываться, когда идешь по улице, уже сейчас!!!!» не была пушем, с которого хотелось начинать утро.

«Так со злом сражалось милое добро, позабыв про жалость, очерствив нутро, храбро беззаветно, и во вкус вошло. Так, что незаметно, стало злей, чем зло», — про себя Семён процитировал стих собственного сочинения, вытянулся на кровати, перевернулся на другой бок, поставил iPhone на беззвучный и перевел будильник на 16:00. «Просплюсь, а там, глядишь, и митинги закончатся в центре. Тогда и за город можно на денек-другой. Чем не жизнь?»

У подъезда его уже поджидали. До дачи в тот вечер он так и не доехал.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *