Аня собиралась с самого утра, даже более ответственно подойдя к проблеме, чем в день своего выпускного: светло-русые локоны, макияж, красное платье, которое, собственно, с выпускного и висело, самые дорогие (и последние целые) колготки.
– Сань, я нормально выгляжу? Или сильно откровенное платье?
– Слушай, не знаю… а есть не такое обтягивающее? Мама увидит твой живот, подумает, что ты залетела.
– То есть я толстая?
– Нет, но животик я бы скрыл. Родители, они у меня такие…
– Блин, для меня, конечно, вообще странно, что тебе 30 лет, а я иду знакомиться с твоими предками.
– Ну, не всем так повезло, Аня, как тебе: уехать в 20 из дома и поступить в универ мечты.
– Ты что, опять сейчас ныть будешь о нелегкой доле фрилансера?
– Не начинай…
– Да, ладно, че ты, бумер – хихикнула Аня.
– Слушай, удали Твиттер уже.
– Бубубу.
Саша резко поднялся с дивана и пошёл курить на кухню. Трудно себе представить, что от родителей ему удалось съехать только полгода назад, когда он повстречал Аню. Раньше как-то не было необходимости, да и у него была своя комната. Считай, как в коммуналке: живёшь сам по себе, а за стенкой какая-то бабка все время скандалит с мужем-алкашом. Но Аня ураганом ворвалась в Сашину жизнь и сразу предъявила свои требования: «Хочу, чтобы ты получал вот столько-то и снимал нам жилье, а я учусь, мне некогда». Саша был довольно податливым, поэтому смиренно пожал плечами и сделал все, как ему было сказано. На знакомстве с Аней настояли родители: «Саша, ты порядочный человек или кто?! Живешь уже с ней сто лет, а нам не показываешь!». Снова пожав плечами, Саша неделю назад обрадовал Аню, что в субботу они идут на ужин – знакомиться.
– Так, ну вроде я готова, сейчас только в туалет сбегаю.
– То есть у меня ещё минут 10?
– Саша!
– Ну тихо-тихо.
Они вышли из подъезда и сели в такси. Повисло странное молчание, когда оба волновались так, что не знали, о чем друг с другом говорить, хотя никто не сомневался, что они намерены жить вместе и после ужина.
Выходя из такси, Аня задела голенью машину:
– Блин, Саш, че, я грязная, да?
– Да вроде нет…
– Ну как же нет, вон полоса на ноге… блин….
– Да расслабься, все нормально будет.
– Ничего не нормально! Мама твоя скажет, что я свинья.
– Ань, ну пошли колготки тебе купим.
– А переодевать я их в подъезде буду? Ты серьезно?
– Ань, я тоже нервничаю, хватит.
– Иди уже купи мне колготки, че стоишь.
Аня начала всхлипывать, Саша обнаружил преддверие слез и, пожав плечами, пошёл в «Пятёрочку».
Через несколько минут он вернулся к подъезду, Аня сидела на лавочке.
– Спасибо, Саша. Переоденусь у тебя дома, можно?
Лифт ехал чудовищно долго на третий этаж. Аня сильно боялась: её мама родила в 20, они всегда были едва ли не лучшими подружками, с отцом они никогда не общалась. А тут мало того, что Сашиной маме было уже 65, так ещё и отцу было под 70. Аня сильно боялась.
Открылась входная дверь:
– Леша, тут дети приехали! Здравствуйте, мои дорогие! – Сашина мама взяла в свои ладони Анино лицо и смачно расцеловала ее в обе щеки, – Здравствуй, Анечка! Саша нам про тебя рассказывал. Давай курточку, я сюда повешу…
– Здравствуйте… – Аня замялась и сняла пальто.
Саша подхватил:
– …Антонина Ивановна.
Сняв с Ани куртку, Антонина Ивановна начала внимательно её разглядывать:
– Ой, а что платьице такое свободное? Беременная что ли?
– Тоня, да отстань ты от неё уже! – из-за угла вырулил Сашин папа. Аня метнула яростный взгляд на Сашу.
– Проходите давайте, я вам тут наготовила. – из кухни в нос бил горячий запах картошки и жареной курицы.
– Мам, мы руки помоем и сядем за стол.
– Да, Сашенька, конечно. Толя! Где ты шляешься, дети уже почти готовы ужинать!
Толя, подозрительно улыбаясь, прошмыгнул из коридора в гостиную, прикрывая руками бутылку из-под коньяка.
Аня осмотрелась. Квартира была обычная, как у всех: в коридоре палас у входа, старый советский шкаф, вбитый в стену, в ванной светло-голубой кафель, оставшийся со времен постройки, в гостиной, которая назвалась «зал», висела торжественная стеклянная люстра-пылесборник, стояла огромная стенка, заставленная книгами и чайными сервизами, – словом, все было, как у всех.
Аня, пользуясь всеобщей суетой, схватила колготки и побежала в туалет. По неосторожности, выходя оттуда, она зацепила колготками шурупчик, торчащий из двери:
– Блин…
– Что такое, Анечка? – мимо, как назло, проплывала Сашина мама, торжественно неся в руках так называемое мясо по-французски.
– Все хорошо, Антонина Ивановна, спасибо. – Аня проследовала в комнату к столу, но задержалась в коридоре у зеркала. Антонина Ивановна полушепотом озаботилась:
– Саша, а что, у вас денег на колготки нет?
– Да есть, просто вторые колготки – грязные.
– Так у неё что их всего две пары? А работать Аня не планирует, или ты её содержать должен?
Аня, которая стояла в коридоре перед зеркалом и все слышала, была в ярости.
С бордовым лицом она села за стол.
– Аня, слушай, не хочешь за знакомство тяпнуть сыворотку правды? Давай по рюмочке, пока все бегают? – Анатолий Фёдорович, казалось, был более приятным человеком.
– А она сильно правдивая?
– Ничего, лишнего не расскажешь! Тут всего 45 градусов, я хорошую гоню.
Аня посмотрела на ехидного собутыльника, выдохнула и выпила. Саша с мамой зашли в комнату, неся в руках тарелки с едой и бокалы.
– Ань, поставь на стол, – Саша протянул ей бокалы.
– Сам поставь.
– Ты че?
– Ниче, иди там ещё что-нибудь расскажи обо мне.
Вступила мама:
– Сашенька, а она всегда так с тобой говорит?
– Всегда, когда он тупит, Антонина Ивановна. – Аня настраивалась на правдивый лад.
Все как-то смутились, и замолчали. Саша тихонько положил себе салат в тарелку и стал уплетать оливье вприкуску с хлебом. Мама смотрела то на Аню, то на Толю, которые ехидно переглядывались уже оба. В воздухе висело напряжение, подпитываемое стуком вилок об тарелки и жеванием майонезных салатиков. Аня не выдержала:
– Анатолий Фёдорович, а налейте мне ещё?
– Вот, наш человек! – довольный Анотолий Фёдорович достал из-под стола коньячную бутылку и срочно наполнил Анину рюмку.
– Толя, ептвою мать, спаиваешь девку! – не удержалась Антонина Ивановна.
– Мам, Аня знает, что делает…
– Ага, Саша, я вижу… она и неряха, и алкоголичка, она кого тебе родит?!
Саня пожал плечами. Все растерянно молчали. Салат на его тарелке кончился. Аня, опрокинув рюмку, не могла угомониться:
– Анатолий…Толя, налейте мне ещё!
– Саша, тебе 30 лет уже, ты почему её не воспитываешь! – Антонина Ивановна была уже почти в ярости.
– Да потому что пошли вы нахер! – Аня громко поставила опустошенную рюмку на стол, сняла колготки, бросила их в салат и пошла к выходу, – живи ты, Саня, как хочешь! А я буду носить свои блядские платья и грязные колготки!
– Пошла вон!
– Давай, Анька, так их! – Анатолий Фёдорович только в ладоши не хлопал от радости.
Саша пожал плечами.

Добавить комментарий