Не люблю подвалы. Сырость, затхлый воздух и ещё (не дай Бог!) крыса какая пронесётся по ногам. А наших крыс сыром не корми — дай по человеческим ногам побегать. Ах, да, вы же не знаете: крысы у нас не такие, как были раньше, теперь они забирают у людей болячки, плохое настроение и прочую тьму, а потом разносят по углам.
Никогда не знаешь, чем кончится встреча с крысой — заберёт она у тебя недавнюю гематому, слабое зрение или что похлеще: притащит рак желудка или ожог лица. Не смотрите на меня, я не просто так обмолвился про ожоги. Моя последняя встреча с небольшой замызганной крыской кончилась ожогами всего тела, в том числе и лица. Где она нашла эту дрянь — пойди, разберись. Но назад уже не вернёшь. Теперь наши недуги гуляют по кругу, кому что достанется.
Крыса никогда не заберёт твою болячку просто так, она обязательно обменяет её. А ту, как повезёт уже. Мне вот не особо повезло, да и в подвал я приходил не за этим. В подвалах продают оружие — наши знаменитые подземные рынки. Продавцы — не самые лицеприятные люди (и люди ли вообще?). А что вы хотели: делить территорию с крысами — то ещё удовольствие, вот только на земле продавать оружие нельзя, а кушать всем хочется.
Болезни курсируют от продавца к продавцу, увеличиваются в количестве и в конечном итоге они умирают в этих же подвалах. Тела никто не утилизирует, складывают в выгребную яму за железной дверью, но запах стоит несносный. Непонятно, в общем, где хуже — на земле или под ней. При этом всём должность продавца всегда вакантна — самая высокооплачиваемая. А что бы выбрали вы: прожить долгую, но голодную жизнь или быструю, но сытую? То-то и оно. Каждому своё.
Что касается поверхности, у меня плохие новости — обстановка, мягко говоря, недружелюбная. Еды не хватает, повсюду горы мусора, животные, похожие на людей или люди, похожие на животных — так и не разберёшь. Возраст и пол потеряли актуальность, только естественный отбор и целый город никому ненужной недвижимости — живи, где хочешь. Только какой толк в этих квартирах, если ни работы, ни еды нормальной?
Мы не имеем права выезжать за пределы города — территория оцеплена: мы разносчики ужасного вируса (я до сих пор не знаю какого). Ходят слухи, что вирус привезли искатели космических приключений. Как только открыли полёты в космос, все богатенькие дядечки забронировали себе лучшие места на корабле, благополучно слетали и привезли заразу. Поняли это подозрительно быстро, город оцепили, производство закрыли, дядечек и след простыл. Поставки еды прекратились через несколько месяцев — они решили, что сами вымрем. А мы вот не умираем: деремся за последний кусок хлеба, но не умираем.
А вы поди подумали, что оружие нам для борьбы друг с другом? Значит, вы меня не так поняли: вовсе нет, бороться мы привыкли и без оружия. А вот крыс отстреливать иногда приходится. Повадились они, видите ли на поверхность выбираться, а нам оно зачем? Признаться честно, не только крысы повадились выбираться…
Никто не знает, кто они такие, но с тех пор, как началось активное строительство подвалов, по ночам начали выходить на охоту люди в форме. Бронежилеты, шлемы, очки, в общем полная экипировка. Думается, из внешнего мира на нас открыли тайную охоту. Людей ведь просто так истреблять нельзя, даже больных, поэтому от нас избавляются по чуть-чуть и тайно. А потом скажут, мол так и так: вымерли сами по себе. А что, логично…
— Кость, ты патроны купил? — Ленка всегда дожидается на выходе из подвала, внутрь я её не пускаю.
—Купил, купил, пошли домой, — застёгиваю старенькую толстовку и оглядываюсь по сторонам.
Домом я называю нашу простую квартирку с матрасом на весь пол и двухкамерным холодильником «Бирюса». О переезде мы не разговариваем, а это значит, что тут привычнее. А ещё это чуть ли не единственная квартира с балконом на весь город — когда город оцепили, прошел слушок, что через балконы забираются мародёры из внешнего мира и вычищают подчистую все помещения. «Бред», — подумал я, но через несколько дней вышел на улицу и не увидел ни одного даже самого маленького не оцепленного балкончика. Неужели нашим людям можно внушить всё, что угодно?
Каждое утро, на рассвете, я выхожу покурить и радуюсь, что не повёлся на всю эту ересь. Но тогда я не думал, что питаться придётся залётными птичками, их-то они никак не могут удержать, разве что сети натянуть? Для этого я патроны и покупаю. Но это Ленка так думает, на самом деле я опасаюсь, что ночью нагрянут Внешние и избавятся от нас за пару секунд. А с патронами спокойнее что ли…
— У нас всего два голубя в морозилке, сегодня поужинаем, а завтра что? — Ленка всегда переживает, что там завтра.
А я не переживаю. Да, птицы тоже не глупые — над городом их летает в разы меньше, чем раньше, но на этот случай у меня лежит целый мешок семечек. Спёр, когда всё только началось, как знал. Прикорм в этом плане очень помогает, но помногу лучше не брать.
— Лен, завари мне чёрного, не бухти, — вытягиваюсь на матрасе и готовлюсь к дневному сну перед охотой. А что вы хотели? Каждый день жрать голубей — сил много не будет.
— Может как все, крыску замочим? Они пожирнее будут, чем эти, — Ленка смотрит на меня голодными глазами.
Ну как ей ещё сказать, что крысы — это лотерея? Голодному человеку без разницы, от чего помирать: от голода или от рака, но всё же. Я буду настаивать на своём, сколько смогу. Не отвечаю на щенячьи глаза, поворачиваюсь на живот и вдыхаю запах грязной наволочки. Как же было хорошо с водой и отоплением, ладно та зима тёплая была, а если в этом году подморозит, то что? Передохнем же, точно знаю — передохнем.
— На, — Ленка садится и протягивает мне кружку.
Кружка вся заляпанная, внутри уже такой чёрный слой, что даже знаменитый «Фейри» вряд ли отмоет. Но я пробовать не собираюсь. Не думайте, что мы тут совсем без воды, минут на двадцать в день дают — вот только в разное время. Бывает даже ночью. Минут на двадцать в общей сложности и тонкой струйкой, издеваются поди? Но на день хватает, поэтому не жалуюсь. Да и кому тут пожалуешься? Вот-вот.
— Кость, — Ленка ложится рядом и закидывает на меня ноги, проводит пальцами по шрамам на лице.
— Давай не сейчас.
Никогда не понимал, откуда у неё сил хватает на все эти штучки даже на грани смерти.
— А я не о том, — Ленка хитро улыбается и прижимается ближе.
Её тонкие руки обнимают мою шею. Я бы радовался, если бы были силы и желудок не выдавал сигналов бедствия.
— Ты всегда так говоришь, знаю я тебя, — отворачиваю лицо, так, на всякий случай.
— Я беременная, по ходу, — Ленка смеётся, будто увидела свежеиспечённую булку хлеба.
Вот только этого нам не хватало. Раньше я и мечтать не мог услышать такое от Ленки, а сейчас подбираю слова, чтобы не ранить.
— Ты уверена? — Я смотрю на её живот и никак не могу понять, с чего она взяла, что беременная, вроде всё как было.
— Уже второй месяц задержка, точно, а ещё грудь болит необычно, — Ленка сияет белоснежной улыбкой. И как она умудряется в таких условиях за зубами ухаживать?
— От голода может? — Я не могу допустить, чтобы мой ребёнок родился в таком мире.
— Так и скажи, что не рад. — Ленка наигранно надувается и скрещивает руки на груди, будто помирать собирается.
— Да ты не так поняла, рад я. Очень. — На самом деле я понимаю, что теперь придётся принять всю ответственность на себя.
Спать я так и не лёг, чай тоже не допил. Вместо этого взял своё ружьё и спустился в ближайший подвал, крыса не заставила себя долго ждать. Странные они — всегда тянутся к человеческим ногам, будто жизнь только там скопилась.
Крыса подбежала ближе, чем я ожидал, я чувствовал её лапы на ноге — я специально разулся, чтобы не ошибиться. Выстрел прозвучал приглушенно. По весу — в крысе было не меньше двух килограмм, этого хватит надолго. Осталось понять, что она с собой притащила. Кто первый тронул крысу — тот и обменялся с ней болячкой.
Слух на месте, зрение тоже, домой я заходил героем. Ленка радовалась как ребёнок и всё повторяла:
— А я знала, что ты у меня смелый. Воду дали сразу как ты ушёл, я не пила ещё, всю оставила тебе! И на суп хватит. — Ленка чмокнула меня в щёку, выхватила крысу и убежала на кухню. Благо, газ ещё не кончился.
Я зашёл в ванну и увидел кастрюлю с водой — не густо. Повернувшись к зеркалу я даже не надеялся, что мои шрамы исчезнут — так и оказалось. Ладно, вру, надеялся. Никому не нравится ощущать себя уродом, это я вам со знанием дела говорю. Так и не понял, какую болячку притащила мне эта крыса, а тем более, что она соизволила забрать себе. Видимо, повреждение внутренних органов — самое паршивое.
И тут я отчетливо осознал, почему люди шли работать продавцами оружия. Что бы вы выбрали: чтобы ваш ребенок прожил короткую голодную жизнь или короткую, но сытую? Вот и я о том.
Добавить комментарий